Лига перепуганных мужчин - Страница 19

Я не приезжал на каникулы домой, летом я работал. Я приехал, только закончив медицинский институт, и, зайдя в их дом с визитом, обнаружил, что эта девушка стала… словом… я женился на ней.

Мы приехали в Нью-Йорк. Мне везло в моей профессии, я умею подойти к больным, они мне доверяют и охотно делятся своими сомнениями. Особенно женщины. Я зарабатываю много. Если не ошибаюсь, в 1923 году моя жена наняла Дору Риттер – да, она работала у нее восемь лет.

Однажды Поль пришел ко мне и сказал, что он намерен жениться на горничной моей жены. Это было очень неприятно. Он устроил отвратительную сцену.

Вульф наклонил голову.

– Могу себе представить его объяснения, что «предпринимаемый им шаг является своеобразной перифразой на старую тему о безутешно рыдающем мальчике».

Доктор Бартон вздрогнул, закинул голову и широко открыл глаза.

– Черт побери, откуда вы это знаете?

– Он сказал именно это?

– Эти самые слова.

– Я не сомневался, что он запоет это.

Вульф поскреб себе ухо, и я понял, что он доволен.

– Прочитав его романы, я ознакомился с его манерой выражаться и с направлением его мыслей… Итак, он женился на ней. Она, разумеется, не была слишком разборчива. Стали ли они счастливой парой? Вы когда-нибудь видите ее?

– Не часто.

После недолгого колебания он продолжал:

– Я бы даже сказал, что очень редко. По два раза в неделю она приходит причесывать жену и иногда что-то ей шьет, меня же, как правило, не бывает дома.

Вульф пробормотал:

– Так соблазнительно не расставаться с искусной горничной, если таковая вам встретилась.

Бартон кивнул.

– Полагаю, что это так… Моя жена уверяет, что Дора незаменима. Дора – искусная ведьма.

– Так. – Вульф отпил немного пива. – Благодарю вас, доктор. Мистер Чапин меня больше не волнует, поскольку он полностью соответствует моему представлению о нем.

Вмешался Фарелл:

– Какого черта… какое отношение имеют личные дела Лорри Бартона к данной истории? Я думал, что мы собираемся вам заплатить за то, что вы прекратите…

Он замолчал на полуслове, оглянулся на остальных, лицо у него покраснело, и фразу свою он закончил совсем другим тоном.

– Извините, я на минуту позабыл, что…

– Что позабыли?

– Ничего важного… – Только то, что я вне игры. В вашем итоге, превышающем пятьдесят тысяч, мне вы назначили всего десять долларов… Представляете ли вы, с чем столкнулись архитекторы за последние четыре года? Даже самые хорошие. Я проектировал новый городской дом в Балтиморе в 1928 году, а теперь я не могу получить даже самого паршивого заказа. Кстати, не собираетесь ли вы построить себе новый дом, мистер Вульф? Телефонную будку или собачью конуру, что угодно. Я бы с радостью представил вам проекты. Пошли, Лорри, допейте ваш бокал.

Он взял доктора Бартона за руку.

Отходя, они были остановлены словами Вульфа:

– Мистер Фарелл, я считаю себя одинаково обязанным заработать ваши десять долларов, как и девять тысяч мистера Колларда. Если вы возражаете…

– Черт побери, нет! Я не имею даже замечаний.

Джордж Бретт сказал Кэботу:

– Пошли, Ник, надо и нам немного освежиться.

Они ушли в нишу следом за первой парой. Возле стула Вульфа остался только Дреммонд. Он шагнул было вслед за процессией, но повернул обратно. Он посмотрел на Вульфа своими блестящими маленькими глазками, приблизился к Вульфу и тихо спросил.

– Ух… Мистер Вульф. Я думаю, что источники вашей информации вполне надежны?

Вульф ответил, не глядя на него:

– Безупречные.

– Не сомневаюсь. Раз Фарелл болтается без работы всего несколько месяцев, но вы уверенно отнесли его к неплатежеспособным… Ух… Не могли бы вы меня посвятить в финансовые дела некоторых других людей из вашего листа… Самое обыкновенное любопытство.

– Я не имею права удовлетворять ваше любопытство.

– Понятно… Но я никак не могу понять, почему вы занизили Джейса до восьми тысяч, Бартона до семи и так далее. Ферду Бауэну всего лишь тысячу двести? Он же крупная фигура на Уолл-стрит, даже весьма крупная, не так ли? Фирма «Голбрейт и Бауэн»…

Голос Дреммонда чуть-чуть окреп.

– Откровенно, это больше чем любопытство… он занимается размещением денег и для меня…

– Не трудитесь говорить пренебрежительно о своих капиталовложениях. Это не поможет снизить сумму, которую вы должны уплатить мне, ибо все уже учтено и проверено. Что касается вашего вопроса, то хотя источник моей информации и превосходен, но и здесь не исключены ошибки. Так что если мистер Бауэн собирается обвинить меня в том, что мы преуменьшили его платежеспособность, я с удовольствием пойду ему навстречу.

– Конечно, конечно, – согласился Дреммонд. – Но если бы вы мне сказали…

– Прошу извинить меня.

Вульф открыл глаза, вздернул подбородок и слегка повысил голос:

– Джентльмены! Не мог бы я с вами поговорить?

Они подошли к его столу. Двое или трое, сидящих в креслах, остались сидеть.

Дреммонд, глубоко спрятавший недовольство от ответа Вульфа, отошел в дальний конец стола. Майкл Эйерс снова развалился в кресле, вытянув ноги, рот его поминутно широко раскрывался в неудержимой зевоте, но вдруг он решительно поджал губы, а на его лице появилось обиженно-возмущенное и очень изумленное выражение. Я хотел подойти и передвинуть его на место, где нет ковра, но потом решил, что он справится.

Вульф обратился к нам в своей обычной изысканной манере.

– Время позднее, и я не хочу вас дольше задерживать. Я понимаю, что мы договорились. Мы все оформили надлежащим образом. Я попрошу мистера Кэбота приготовить завтра утром в его конторе копии договора и прислать их мне для раздачи вам.